Цель не в том, чтобы жить вечно. Цель в том, чтобы создать нечто бессмертное.

Название: Цель не в том, чтобы жить вечно. Цель в том, чтобы создать нечто бессмертное.
Дата и место: 2 сентября 2009, ночь, Вольтерра, спальна Аро и Сульпиции
Участники: Аро Вольтури, Сульпиция Вольтури
Краткое описание: Письмо Дайдимы, случайно попавшее в руки Маркуса, дало серьезную трещину в стройных рядах Вольтури. Клан разрывают постоянные распри: большинство сильных вампиров остаются на стороне Аро и Кайуса, но немало и тех, кто занимает позицию Маркуса.
Сульпиция тоже в недоумении от совершенного ее мужем, к чему приведет их ночная беседа?

Спойлер:

Тонкие пальцы нервно теребили локон цвета горького шоколада. Пожалуй, только это меланхоличное движение выдавало во мне живое существо. Погрузиться в коматозное состояние для того, чтобы придать трезвости мышлению – не самый худший выход. А возможно, даже лучший и единственный. Абстрагировавшись ото всех внешних раздражителей проще услышать голос разума. Только вот это все теория, а что на практике? Разум молчит, сердце бьет тревогу, внутри - пустота, а снаружи - хаос. Какой-то жалкий клочок бумаги, а сколько раздора он привнес в нашу жизнь. Убить собственную сестру ради поддержания могущества… Невозможно. Сотни раз я видела, как Аро «наказывал» непокорных, повинных. Неужели когда-то он уничтожил свою плоть и кровь, подобно этим существам… Лишил Марка счастья, любви… И все ради могущества?! Интересно, а меня бы тоже устранили, стань я преградой? Вне всяких сомнений. И звук бьющегося фарфора эхом отозвался бы от стен Тронного зала, и моя история была бы кончена. В такие моменты люди плачут. Жаль, что вампирам этого не дано. Потоки воды струятся по мраморным щекам, оставляя на них влажные дорожки, унося все тревоги, а после ты погружаешься в сонное состояние, пока Морфей не раскроет перед тобой свои мягкие объятия. Надо же, я еще помню: каково это. Странно, ведь столько времени прошло с того момента, когда последний раз чувствовала, как глаза наполняются влагой. Ничего, попробуем другой, не менее действенный способ. Сосредоточив свой взгляд на раритетной шторе, я начала представлять, как элемент декора обуяло безудержное пламя. Спустя мгновение фантазия воплотилась в жизнь, еще мгновение – и от огня не осталось ни единого следа. Что ж, сеанс релаксации можно считать оконченным. Думаю, единственным приемлемым решением сложившийся ситуации является диалог. Кажется, вся гамма чувств ясно читалась на моем лице – слишком много сил уходило на поддержание душевного равновесия, для создания видимости благополучия ничего не осталось, увы. Что ж, думаю, Аро понравится лик, поддернутый пеленой непонимания и отчаяния. В любом случае, тянуть больше бессмысленно.
- Что же будет дальше? – вопрос получился каким-то робким и неуверенным. Ничего, не важно, сейчас речь идет не о создании имиджа, на кон поставлено нечто большее, чем фасад реальности.

Звуки моих шагов рикошетили между высокими, унылыми каменными стенами, отдаваясь в мозгу невеселой мелодией. Я знал, что она уже там, ждет меня, но сегодня не торопился достигнуть дверей спальни. На то было, как минимум, две причины. Если ты правишь огромным кланом, где каждый второй безумец обладает уникальной способностью, не говоря уже о безграничной силе, уме и пр, нужно быть предельно бдительным. Несколько тысяч лет в таком графике, и интуиция волей – неволей подскакивает на высокий уровень. И, как раз, сегодня она вопила, словно молодая невиновная девица на суде инквизиции. А еще большая часть моих мыслей была заполнена назойливым румынским кланом. Я на лево и на право, возможно, чересчур наиграно, показывал всем свое равнодушие по отношению к этим вампирам, чтобы доказать каждому, но в первую очередь себе о способности удержать власть в руках, несмотря ни на какие преграды. Все же, возможно доказывать стоит несколько иными способами?
И вот я уже у заветной двери. Путь был пройден слишком быстро, хотя я не набрал и одной сотой скорости вампира. Огромные двери распахнулись, и я вступил в наш общий мир. Глухой свет луны невероятно нежно оттенял белоснежную кожу, твердую, как мрамор и изящную, как фарфор. Сульпиция была неподвижна, но даже в этой элегантной позе греческой богини чувствовалось напряжение, проскальзывающее наружу короткими электрическими импульсами. Она слишком тщательно старалась скрыть свои волнения. Одним легким толчком я закрыл двери, а через долю мгновения уже был за ее спиной. Подушечки пальцев прошлись по хрупким, тонким плечам, скользя до запястий. Зарывшись лицом в каштановых волосах, я жадно вдыхал аромат жены… холодный, но дополненный чем-то необычным, довольно притягательным: - Доброй ночи, моя королева, - прошептал я, обдавая ледяным дыханием ее шею. Трудно признаваться, но рядом женщиной, стоящей сейчас передо мной. я чувствовал себя каплю человечнее. Однако, этой самой капли хватало, чтобы я боялся ее, временами ненавидел… и безудержно, страстно желал. Возможно, это и называется любовью – радиоактивная смесь противоречивых чувств, влекущих парадокс за парадоксом. А поэзия испокон веков старалась придать невинности образу самого страшного преступника всех времен: - Ты чем-то встревожена? – мои губы прошлись по мочке ее уха, а руки ласково обвились вокруг тонкой талии. Можно подумать, я еще не успел об этом узнать. Как всегда, великолепный актер, даже не подал виду, хотя мысли Сульпиции были не самыми радужными. Просто почему-то захотелось, чтобы она сама изложила мне все, творившееся в маленькой привлекательной, но слишком любопытной головке. Мои руки сжали тело сильнее.

Боль, проникшая в глубины черного сердца, оказалась намного сильнее всех прочих чувств, глуша ровно как голос разума, так и зов плоти. Кусок льда, вот уже несколько сотен лет покорно покоившийся в груди, в течении нескольких дней медленно крошился, оставляя ноющую рану на своем прежнем месте. Пустота под ребрами расширялась, подступая все ближе к горлу. Как-то тяжело и беспокойно. Кажется, мне надо что-то сказать… Да, видимо так.
- Все верно. Честно говоря, мне не понятно одно: зачем задавать тот вопрос, ответ на который тебе заведомо известен. Но, видимо, смысл просто скрыт от меня. Да, правильно, я слегка встревожена, - взгляд непроизвольно устремился куда-то в пол, - причина беспокойств в последнее время существует одна на всех. Тот факт, что ты убил Дидиму, чтобы удержать Маркуса подле себя, меня удивляет и, даже более того, огорчает, - голос был тихим и каким-то апатичным. Будто речь шла, допустим, о столь ненавистной мне теме, как погода за окном. Dura lex sed lex, не так ли? Обычно, именно в эти четыре слова укладывалось оправдание действий владыки. Но вообразить то, что так хорошо знакомая мне девушка переступила черту… Немыслимо. Так хотелось просто взять и выкинуть назойливые мысли из своей головы, продолжить жить в неведении. Упав лбом на плечо супруга, я почувствовала некое секундное облегчение, и этого было вполне достаточно.
- А еще я окончательно запуталась, - фраза была произнесена на выдохе, и оттого голос стал тихим и глубоким. Полной грудью вдыхая свежий воздух, который так удачно дополнял мужа, я впервые за неделю ощутила себя относительно спокойно. Тем временем на улице разыгрывалось прекрасное действо ночи. Небосклон, усыпанный бесчисленным множеством бесконечно-прекрасных звезд, более походил на полотно талантливого художника-флориста, нежели на творение матушки природы. Подобное зрелище не могло не завораживать, и взгляд, небрежно брошенный в сторону открытого окна, не смел двинуться, будучи прикованным к столь прекрасному пейзажу. Ощущение хрупкого счастья витало где-то в ночной тишине, нагло отрицая все законы физики. Жаль, что мне не суждено дополнить столь чудесную картину. Взгляд продолжил медленно скользить по комнате, но другой столь интересной опоры найти было просто невозможно. И только после этой, в сущности, не нужной процессии я осмелилась взглянуть в глаза супруга. Что-то хотелось найти в их глубине… то, чего раньше не замечала. Как ни странно, ничего нового усмотреть в зеркале души любимого мне не удалось. Это было вполне естественно, но когда тобой руководит порыв из глубин черной души, логику искать не стоит. Как показывает время, это глупо и бессмысленно. Собственно, и о глупости вести речь также бесперспективно. За пару дней неосмысленных, нелогичных и попросту абсурдных вещей я совершила немногим больше, чем за всю остальную жизнь… Сильные руки до сих пор сжимали мою талию, и желание капитулировать было как никогда велико. Как хорошо, что время учит самоконтролю. На данном этапе он мне очень и очень пригодился.

Я ловил нотки упрека в ее чарующем голосе, они нещадно жгли миллиметры кожи и вызывали досаду. Больше всего я боялся, что Сульпиция узнает о моем поступке. Хотя я до сих пор ни капли не раскаивался в содеянном, почему-то тот факт, что она обо все знает угнетал. Мне было по большому счету плевать на реакцию всего клана, а в том числе и реакцию Маркуса, ведь он даже не может себе представить, что мог спровоцировать его побег! А сестра.. Безусловно, я ее любил, но клан и власть я любил больше. Возможно, кто-то этот поступок может приписать малодушию. Боялся ли я, что построенное положение в мире может рухнуть в мгновение ока? Нет, но подстраховка еще никому не вредила. Возможно, до этого времени…
- Ты же знаешь, что иногда приходится чем-то жертвовать. Наше властвование многого стоит и иногда приходится платить по счетам, а порой они выше ожидаемого. Я был обязан удержать Маркуса…
В тот момент, когда голова жены легла на мое плечо, я непроизвольно вздохнул. В момент она стала ближе, и, кажется, объяснить все можно было проще… Я прижал ее к себе и как маленького ребенка утешительно погладил по голове, наслаждаясь шелковистостью темных волос.
- А еще я окончательно запуталась
Возникло ощущение, что она ищет поддержки и защиты. Только что послужило причиной?
- В чем, милая?
Говорят, в отношениях самое главное – это доверие. А мне кажется, что самое главное – это защита. Никакое чувство не вправе сравниться с желанием защищать. Много веков назад это могущественное желание родилось во мне и до сих пор властвует в моем каменном сердце. Желание защищать Сульпицию. Никто и ничто не посмеет ее обидеть, пока я жив.
Иногда я спрашиваю себя: « Если бы на месте Дайдимы оказалась Сульпиция, принял бы я аналогичное решение?»
И вот сейчас этот вопрос в миллионный раз повис в глубине моих мыслей и в миллионный раз я не могу найти ответ. Сердце и разум принимают противоречивые решения… Но одно я знаю точно: я безмерно счастлив, что на ее месте не оказалась Сульпи. Ведь сделав свой выбор, мы формируем необратимый и уникальный исход событий, но пока мы не приняли решение — возможно всё. Важно одно: правильным будет любой наш выбор, потому что этот выбор — НАШ, и НАША жизнь, ради которой мы когда-то отказались от тысячи других.